"Загадка женственности"[«The Feminine Mystique»] - Бетти Фридан

Может ли это быть причиной поднимающейся волны чувства обиды среди молодых мужей на девушек, единственная цель которых была выйти за них замуж? Старая враждебность по отношению к властным «мамочкам» и агрессивным карьеристкам может, в долгосрочной перспективе, побледнеть перед новой враждебностью мужчин к девушкам, чья активная погоня за «домашней карьерой» вылилась в новый вид доминирования и агрессии. Быть орудием, инструментом, «мужчиной в доме» — явно не исполнение мечты для мужчины.

В марте 1962 года корреспондент отметил в Redbook новый феномен на пригородной сцене: «молодые отцы чувствуют себя как в ловушке»:

«Многие мужья чувствуют, что их жёны, уверенно цитируя авторитетов в управлении домом, выращивании детей и любви в браке, установили жёсткий и плотный график семейной жизни, который оставляет мало места авторитету и точке зрения мужа. (Один муж сказал: «С тех пор, как я женился, я чувствую, что потерял всё своё существо. Я больше не чувствую себя мужчиной. Я ещё молод, но мало что получаю от жизни. Мне не нужны советы, но я иногда чувствую, как будто что-то оборвалось внутри»). Мужчины называли своих жён в качестве главного источника фрустрации, вместо детей, работников, финансов, родственников, общества и друзей … Молодой отец больше не свободен совершать собственные ошибки или использовать своё влияние во время семейного кризиса. Его жена, уже прочитавшая 7 главу, точно знает, что надо делать».

Далее в статье цитируется социальный работник:

«Настойчивость современных жён в достижении сексуального удовлетворения для себя может вызвать главную проблему их мужей. Мужа могут раздразнить, обольстить и задобрить, чтобы он вёл себя как опытный любовник. Но если его жена презирает и упрекает его, как будто он доказал свою неспособность отнести чемодан вверх по лестнице, у неё начинаются проблемы. … Тревожно замечать, что через пять лет после свадьбы значительное количество американских мужей изменяли жёнам, а ещё большее количество серьёзно соблазнены на это. Часто неверность в меньшей степени поиск удовольствия, чем средство самоутверждения».

Четыре года назад я брала интервью у некоторого количества жён на некой псевдо-сельской дороге в фешенебельном пригороде. У них было всё, что они хотели: хорошие дома, дети, внимательные мужья. Сейчас на той же дороге увеличивается наплыв домов мечты, в которых, по разнообразным и многочисленным причинам, жёны теперь живут одни с детьми, в то время как мужья — доктора, юристы, руководители счетов — переехали в город. Разводы в Америке, согласно социологическим исследованиям, почти во всех случаях инициируется мужем, даже если для видимости его получает жена. Разумеется, существует множество причин для развода, но главная среди них, похоже, увеличивающееся отвращение и враждебность мужчин по отношению к женским жерновам, висящим на их шеях, враждебность, которая не всегда направлена на жён, но и на матерей, и на женщин, с которыми они работают — по сути, на всех женщин вообще.

Согласно Кинси, сексуальное высвобождение для большинства американских мужей среднего класса не в отношениях с жёнами после пятнадцатого года брака. В 55 один из двух американских мужчин вступает во внебрачные связи. Эти поиски секса у мужчин — офисная романтика, обычные или напряжённые отношения, даже обезличенный секс ради секса, высмеянный в недавнем фильме The Apartment — в половине случаев мотивирован просто необходимостью убежать от пожирающей жены. Иногда мужчина ищет человеческих отношений, которые потерялись, когда он стал просто приложением к агрессивной «домашней карьере» его жены. Иногда отвращение к жене заставляет его искать в сексе объект, абсолютно отделённый от любых человеческих отношений. Иногда, чаще в фантазиях, чем в реальности, он ищет девочку-ребёнка, Лолиту, в качестве сексуального объекта, чтобы сбежать от этой взрослой женщины, которая посвящает всю свою агрессивную энергию, впрочем, как и сексуальную, жизни через него. Нет сомнений, что этот мужской произвол против женщин — и неизбежно против секса — невероятно увеличился во времена загадки женственности. Как один мужчина пишет в письме в Village Voice, газеты Нью-Йоркской деревни Гринвич в феврале 1962 года: «Больше нет проблемы в том, слишком ли хороша White, чтобы выйти за Black (или наоборот). Проблема в том, достаточно ли хороши женщины, чтобы выходить за мужчин, так как женщины выходят из моды». (Предполагается, что White и Black здесь — фамилии, однако, возможно, это и не так — прим. перев.)

Общественный символ этой мужской враждебности — уход американских драматургов и романистов от проблем мира к одержимости образами хищных женщин, пассивных замученных мужских персонажей (в гомо- или гетеросексуальной одежде), неразборчивыми незрелыми героинями и физическими деталями зафиксированного сексуального развития. Это особый мир, но не настолько особый, чтобы миллионы женщин и мужчин, мальчиков и девочек не могли отождествиться с ним. «Внезапно, прошлым летом» Теннесси Уильямса — вопиющий пример этого мира.

Стареющий гомосексуалист из старинной южной семьи, преследуемый чудовищными птицами, пожирающими детёнышей морских черепах, потратил свою жизнь на погоню за потерянной золотой молодостью. Он сам был «съеден» своей обольстительно женственной матерью, точно так же, как в конце буквально съеден бандой мальчишек. Значимо то, что герой этой пьесы никогда не появляется; у него нет лица, нет тела. Единственный несомненно «реальный» персонаж — мать-людоедка. Она появляется снова и снова в пьесах Уильямса и в пьесах и романах его современников, вместе с гомосексуальными сыновьями, дочерьми-нимфоманками и мстительными Дон Жуанами. Все эти пьесы — неистовый вопль одержимой любви-ненависти по отношению к женщинам. Значимо то, что абсолютное большинство этих пьес написаны писателями с Юга, где «женственность», которую закрепляет загадка, остаётся нетронутой.

Это мужское возмущение, несомненно, результат непримиримой ненависти к паразитирующим женщинам, которые не позволяют своим мужьям и сыновьям вырасти, которые оставляют их погружёнными в этот болезненный уровень сексуальных фантазий. Фактически мужчины тоже удалены сейчас от огромного мира реальности и вовлечены в чахлый мир сексуальных фантазий, в котором их дочери, жены и матери вынуждены были искать «реализацию». И для мужчин тоже секс принимает нереальный характер фантазии — обезличенной, неудовлетворяющей и, в конце концов, нечеловеческим.

Есть ли здесь, в конце концов, связь между тем, что происходит с женщинами в Америке и всё более явной мужской гомосексуальностью? Согласно загадке женственности, «маскулинизация» американских женщин, вызванная эмансипацией, образованием, равными правами, карьерой, порождает поколение всё более «женственных» мужчин. Но настоящее ли это объяснение? Собственно говоря, данные Кинси не показали подъёма в гомосексуальности в поколениях, которые были свидетелями эмансипации женщин. Отчёт Кинси показал, что в 1948 году 37 % американских мужчин имели хоть какой-нибудь гомосексуальный опыт, что 13 % были преимущественно гомосексуалистами (на протяжении как минимум трёх лет между 16 и 55), и что 4 % были исключительно гомосексуальными — приблизительно 2 000 000 мужчин. Но не было «никаких доказательств, что в гомосексуальной группе оказалось больше или меньше мужчин сегодня, чем в старших поколениях».

Был или нет подъём гомосексуальности в Америке, в последние годы однозначно наблюдался подъём в её открытых проявлениях. И я не думаю, что это никак не связано с национальным принятием загадки женственности. Так как загадка женственности прославляла и увековечивала во имя женственности пассивную, детскую незрелость, переходящую от матерей к сыновьям так же, как и к дочерям. Мужчины-гомосексуалисты — и мужчины-Дон Жуаны, чья необходимость в проверки их потенции часто является следствием бессознательной гомосексуальности — не менее чем женщины, одержимые сексом, Питеры Пены, навсегда дети, боящиеся возраста, хватающиеся за молодость в своём бесконечном поиске утверждения в некой магии секса.

Роль матери в формировании гомосексуальности была отмечена Фрейдом и психоаналитиками. Но мать, сын которой становится гомосексуалистом, обычно не «эмансипированная» женщина, которая соревнуется с мужчинами в мире, но само воплощение загадки женственности — женщина, которая живёт через сына, чья женственность используется для виртуального соблазнения её сына, которая привязывает сына к себе такой зависимостью, что он никогда не станет достаточно зрелым, чтобы полюбить женщину, и часто не может справиться с собственной жизнью как взрослый. Любовь к мужчинам маскирует его запретную чрезмерную любовь к матери; его ненависть и отвращение ко всем женщинам — реакция на одну женщину, которая не позволила ему стать мужчиной.